Материал Портала "Полит.ру"

20 января 2017, 10:32 

ЕВГЕНИЙ ВАРШАВЕР

Иностранный рабочий. Pixabay

В свете очередной попытки государства обозначить интеграционные усилия, следует вновь затронуть тему о возможностях государства регулировать миграцию и интеграцию мигрантов.

Как в принципе Российское государство относится к мигрантам? Что от них хочет? Что делает в этой связи? Ситуация неоднозначная. Как можно предположить из документов, которые, вроде бы, должны очерчивать политику в этой области, наше государство сугубо либерально и интеркультурно. Две «рамочные» стратегии – Стратегия национальной политики и Стратегия миграционной политики – а также «майские указы» Президента – все эти документы недвусмысленно сообщают о необходимости привлечения мигрантов и их интеграции в свете настоящей экономической и демографической ситуации, а также усилий по интеграции и адаптации. Реальная политика, однако, указывает на несколько иной консенсус в элитах. В частности, правоприменение последних трех лет, когда въезд в Россию был закрыт более чем полутора миллионам мигрантов на разнообразных, часто весьма противоречивых, основаниях, передача функций расформированной ФМС довольно безнадежному в части проведения «либеральной» политики МВД, существенное повышение стоимости разрешительных документов для тех, мигрантов, которые хотят работать легально – это лишь несколько признаков, указывающих на то, что государственная позиция в части миграции, как минимум, амбивалентна.

Иллюстрацией того, как реально работает эта машинка, может служить ситуация с экзаменом по русскому языку, истории и праву, который ввели в 2015 году для трудовых мигрантов. Номинальная цель вполне соответствует стратегиям: облегчить интеграцию мигрантов в общество. Механизма, как можно заключить (впрочем, это особенно не проговаривается), два. Во-первых, сделать так, чтобы мигранты в ходе подготовки к экзамену, подтягивали русский язык и становились более «пригодны» к отношениям в российском обществе, во-вторых, сделать так, чтобы приезжали только те мигранты, которые способны сдать экзамен, а неспособные – либо оставались в стране происхождения, либо подтягивали язык и лишь потом приезжали. Исследование, которое мы недавно закончили, недвусмысленно показывает: говорить о том, что экзамен предоставляет возможность для существенного повышения уровня русского языка – не приходится. Представьте себе работягу, который приехал с четкой целью – заработать денег и вернуться назад. И которому, в ходе подготовки документов на патент – среди которых и медицинская справка, и страховка, и «отрывная часть бланка о постановке на миграционный учет» -- надо получить еще «языковой» сертификат. Наши данные свидетельствуют о том, что большая часть не готовится к экзамену вообще, более того, факт сдачи экзамена и даже подготовки к нему практически не связан с ростом уровня русского языка. Конечно, со временем мигранты выучивают язык, но это происходит по «классическим» причинам – они общаются, смотрят телевизор, читают. Кроме того, не происходит и «фильтрации» в стране происхождения. Не едут в Россию не те, кто не может сдать экзамен, а прежде всего те, кто не может заплатить 15-20 тысяч за весь пакет документов для получения патента или имеет другие источники дохода. Наше исследование показывает, что интеграционным целям закон не служит (результаты получены в конце 2016 года, пока не опубликованы. И это скорее правило, а не исключение из правил.

Получается, государство, пытаясь регулировать миграцию и интеграцию, на самом деле не очень-то регулирует эти процессы. Можно ли в этой связи говорить о том, что мы обречены и нас ждут парижские погромы 2005 года? В целом, нет ничего, что указывало бы на это. Дело в том, что обычно государственная интеграционная политика может лишь в той или иной степени облегчить процесс интеграции, который происходит во многом независимо от государства, по своим законам. Ключ к интеграции – это качество работы интеграционных институтов. При этом самыми важными интеграционными институтами являются так называемые «общие» институты, т.е., институты, специально не заточенные под интеграцию мигрантов – школа, армия, рынок труда. В России, наследующей Советскому Союзу в части многих важных общественных структур, эти институты на интеграцию мигрантов работают, в целом, эффективно. Не в последнюю очередь это связано, например, с тем, что в России за редким исключением нет мест компактного проживания мигрантов, а значит, нет и  «мигрантских» или моноэтничных школ (в той мере, в какой они есть в Европе или США). В результате через одно или два поколения происходит успешная интеграция: дети и внуки мигрантов практически полностью ассимилируются.

Но что же с «первым поколением» мигрантов? Теми людьми, которые приехали недавно, чей русский язык никогда не будет родным? Прежде всего, нужно отдавать себе отчет, что такие люди в инокультурной среде почти всегда будут испытывать те или иные сложности, а также сложно может быть с ними. Ограниченно успешной интеграции первого поколения будет способствовать желание обеих «сторон» -- мигрантов и принимающего общества – чтобы интеграция произошла. В России с этим есть определенная сложность. С одной стороны, сильно не все российские мигранты хотят оставаться в России (согласно одному из наших опросов, среди московских киргизов, таких только 2%). Скорее в типичном случае их цель – заработать денег для того, чтобы улучшить свою жизнь и жизнь своей семьи в стране происхождения. С другой стороны, установки принимающей стороны в отношении «инородцев» не способствуют тому, чтобы желание остаться появилось.

Вместе с этим, вряд ли кто-то будет спорить, что желаемое развитие России – это экономический рост, а последний в нашей ситуации очевидным образом связан с привлечением мигрантов.  Поэтому, так или иначе, делать что-то надо. Что? Пожалуй, есть три наиболее очевидных точки приложения сил для интеграции первого поколения мигрантов. Во-первых, это изменение и ослабление стереотипов в принимающем обществе в отношении мигрантов. Во-вторых, это различные аккультурационные мероприятия для мигрантов – в т.ч., школы русского языка и профориентационные занятия. В-третьих, это организация регулярной коммуникации между мигрантами и немигрантами в рамках совместного, прежде всего, соседского досуга. Скорее всего, упор следует делать именно на таких мероприятиях, потому что, как мы показываем в других наших исследованиях, они эффективно работают как на ослабление стереотипов среди «местных», так и на «освоение культуры принимающего общества» среди мигрантов. А это – залог интеграции.   

Автор: с.н.с. РАНХиГС, директор Центра исследований миграции и этничности.