Материал Портала "Вечерний Бишкек"

Директор Центра исследования миграции и этничности Российской академии народного хозяйства и государственной службы при президенте РФ (РАНХиГС) Евгений Варшавер рассказал "ВБ" о том, как и зачем проводилось исследование о жизни трудовых мигрантов из Кыргызстана в Москве.

- СМИ рассказывали об исследовании мигрантских сообществ в Москве, которое провели вы с коллегами. В нем содержалось немало сведений о выходцах из Кыргызстана в российской столице. Для чего оно организовывалось?

- Постсоветская миграционная система вкупе со спецификой московских городских структур во многом уникальна. А потому зарубежные теоретические и методологические подходы можно использовать с известной долей осторожности. Цель исследования состояла в том, чтобы полнее узнать о мигрантских сообществах в Москве, о том, что они из себя представляют, как складываются, из кого состоят, чем живут?

- Как проходила работа?

- У меня была команда из Центра исследования миграции и этничности. Для того чтобы исследование было более точным, мы нанимали кыргызских интервьюеров в рамках, как принято называть в социологии, количественного опроса. И в этом случае у респондентов была возможность выбрать, на каком языке, кыргызском или русском, проходить анкетирование. Те цифры, которые мы обнародовали и которые затем фигурировали в СМИ, получены как раз в результате такого опроса. Но затем проект пришлось продолжить.

- В связи с чем?

- Пытаясь выяснить, как формируются в Москве связи кыргызов, мы высказали первоначальную гипотезу, что – через кыргызские кафе и прочую инфраструктуру. Однако дальше выяснилось, что это, скорее всего, не так. То есть в кафе они ходят небольшими группами и тоже знакомятся там, но не так активно. А как тогда? И мы организовали сбор 40 так называемых глубинных интервью.

- И в чем их специфика?

- По часу и более участник исследования сидел с конкретным человеком и детально выяснял его биографию, знакомства, отношения, в которые он входил на территории Москвы, его круг общения, как он меняется. Выяснилось, что приехавший в Москву гражданин Кыргызстана нанимается на работу преимущественно через родственников или знакомых. Кыргызский сегмент труда уже сформировался в некоторых сферах, например, в общепите, а в каких-то общих сегментах также есть кыргызские подсегменты. И вот там кыргыз знакомится с соотечественниками. Ему говорят – можно снять удобную квартиру, где тоже живут кыргызстанцы, недорого, неподалеку от твоей работы. Он переселяется туда, и вот уже все меньше контактирует со своими односельчанами, но все больше – с новыми знакомыми и их знакомыми. Таким образом, все большее количество кыргызов в Москве общаются с другими кыргызами, но с которыми познакомились уже здесь, по приезду. И в этом – отличие от ситуации в ряде других российских регионов.

- А там как?

- Недавно я встретился со специалистом, который занимается этой же проблематикой в Бурятии. По его словам, там у кыргызов формируются земляческо-родственные группы, их участники между собой общаются, например, на рынках и продолжают жить группами, которые связаны с конкретными районами или аулами в самом Кыргызстане. В Москве – другая ситуация. В данном случае больше народа встраивается в жизнь кыргызской общности, но, не выходя из нее, они, по сути, покидают свой аул, и начинают взаимодействовать с соотечественниками из других районов столицы, южане с северянами и наоборот. Получается кыргызское национальное единство на территории Москвы, однако без территориальной привязки. И, как и у всякой общности, у этой тоже появляется своя символика

- Какая она?

- Все больше кыргызов ходит по Москве в футболках с символикой родной республики. При этом сначала был один фасон, с национальным флагом, сегодня появилось уже несколько разных дизайнов. Это говорит о том, что в Москве уже складывается целая национальная группа, своего рода маленький Кыргызстан, мы условно назвали его "Кыргыз-таун". Но – с известной долей относительности, потому что он не территориален, но он есть в сердцах людей.

- И что будет происходить дальше с сообществом?

- Это важный вопрос. Если первое поколение мигрантов никогда не ассимилируемо, то второе, которые проходят через школу, будет уже гораздо менее кыргызским, но гораздо более московским. В том случае, конечно, если эти люди останутся здесь. Но наше исследование показало, что очень мало кыргызов собираются осесть здесь навсегда.

- Они хотят вернуться?

- Скорее, они не знают, что с ними будет в дальнейшем. Они как бы замерли между двумя странами, живут между ними. Но в интересах российского государства привлекать таких мигрантов. И пусть это лучше будут мигранты, которые родились на советском или постсоветском пространстве, нежели приезжие из дальних стран, совершенно ничем и никак не связанные с Россией.

- Почему в исследовании столь большое внимание уделено именно кыргызам?

- А вам известно, что московское сообщество кыргызов - наиболее представительное из Центральной Азии?

- Но официальные данные свидетельствуют, что гораздо более многочисленные здесь – таджикская, узбекская диаспоры.

- По статистике 85% разрешений на работу, выдаваемых кыргызам, выдаются именно в московском регионе. Гораздо меньше – таджикам и узбекам. То есть, доля кыргызов, которые живут в Москве и Московской области, по отношению ко всем кыргызам в России, гораздо выше, чем при аналогичном соотношении в случае с таджиками или узбеками. Кыргызы сконцентрированы именно в Москве.

- Этому есть свои объяснения?

- Миграция населения из центральноазиатских республик в каждом случае имеет особенности и первопричины. Например, первая волна миграции из Таджикистана, обусловленная гражданской войной там, была представлена преимущественно беженцами. А такие люди устремляются куда глаза глядят. Находят сослуживцев, старых знакомых, едут к ним. Кыргызская же миграция была, скажем так, преимущественно миграцией к деньгам и, соответственно, в Москву, где больше возможностей для заработка. В результате в Росси сформировались несколько центров их наибольшей концентрации, в том числе это Московский регион, Екатеринбург.

- Екатеринбург по той же причине?

- Там еще в позднесоветское время сложился некий кластер кыргызских бизнесменов И когда открылась миграция, они просто приглашали к себе работников. А где первый, там, второй, третий и так далее. Но все произошло, в общем-то, довольно случайно.

- Что-то осталось за рамками проведенного исследования?

- Несколько удручила такая ситуация, которую оно высветило. Мы измеряли и то, что можно обозначить как уровень национализма, в науке это называется уровень преференции в сторону своей группы. И выяснили, что, по крайней мере, среди части кыргызской среды довольно жестко нормируются отношения между полами. И это может проявиться в каких-то негативных историях, подобных той, какая произошла сравнительно недавно в Екатеринбурге.

- Вы имеете в виду нашумевшую историю с так называемыми "патриотами"?

- Да, я говорю о фактах издевательств соотечественников над кыргызками, вступавшими в отношения с некыргызами. Случаев такого организованного противодействия в Москве, правда, не было отмечено. Тем не менее имеют место ситуации, когда кыргыз может сделать замечание незнакомой кыргызке, скажем, в общественном транспорте, если она обнимается с представителем другой национальности. Учитывая, что каждый свободен в выборе, такая установка мне кажется неправильной.

- Вы сами были свидетелем таких случаев?

- Нет, но мне о них рассказывали те, кто так поступает. При этом один из моих собеседников был убежден, что он абсолютно прав, поступая так.

- Какой вообще была ответная реакция во время вашего общения с респондентами?

- Тут, скорее, нападающей стороной были мы, у нас был конкретный интерес к конкретным людям. Мы общались, с искренней заинтересованностью расспрашивали их. И тут было гораздо больше ответного позитива. Но одновременно, думаю, и кому-то пользу приносили. У одного человека из южной глубинки Кыргызстана история очень сложная история. Два часа мы с ним просидели, и он все рассказывал. А потом сказал: "Знаете, почему я на интервью согласился? Потому что мне сказали: выговоришься – легче станет. И, правда, полегчало". Надеюсь, что определенная польза была и от опубликования результатов исследования, как для российской, так и для кыргызской сторон. Может быть, оно как-то поспособствовало укреплению взаимопониманию между ними, ведь мы постарались дать объективную картину.

- Работу в этом направлении продолжите?

- Дальнейшее исследование в сообществе кыргызских мигрантов пока не планируем, но намечаем продолжать исследование иноэтничных мигрантов из стран Центральной Азии. Это позволит лучше понять, чем отличаются кыргызские, таджикские, узбекские мигранты друг от друга. В любом случае наша дальнейшая деятельность объяснить многое, что мы пока еще не понимаем. В том числе и в плане того, как живут, с какими проблемами сталкиваются, как их решают выходцы из Кыргызстана в Москве.