Материал проекта ПостНаука

Социолог Евгений Варшавер об эссенциалистском и конструктивистском понимании этничности, шутливых отношениях и советской теории этноса

Я буду говорить об этничности и особом конструктивистском понимании этничности, которое появляется в 1960-е годы. Этничность — это не характеристика этноса, это не национальность, после того как в паспорте отменили национальности. Этничность — это особое отношение между людьми, в рамках которого принимается во внимание культурное различие.

До определенного момента и в академических исследованиях, и в повседневном понимании доминировало представление, в рамках которого все человечество состоит из народов или этнических групп. Они находятся в некоторых взаимодействиях, конфликтных или дружеских. Более того, история человечества — это история народов и взаимодействия между ними. Это понимание получило название «эссенциализм», который достиг расцвета в XVIII веке, в эпоху романтизма, и довольно прочно поселился в умах.

Первая половина XX века характеризуется двумя значимыми открытиями в социальных науках, которые существенным образом повлияли на исследования этнических явлений. Я говорю об изобретении социальных фактов Эмилем Дюркгеймом и о понимании того, что эти социальные факты складываются в результате взаимодействий между людьми. Такое понимание получило название «конструктивизм», и это существенным образом пошатнуло позиции эссенциализма, указав на его противоречия. В частности, довольно сложно понять, где заканчивается один народ и начинается другой. Например, являются ли казаки русскими или нет? Китайцы в Соединенных Штатах являются американцами или нет? Чувствуете, что я говорю на этом эссенциалистском языке, хотя стою на конструктивистских позициях? Это первая проблема.

Вторая проблема состоит в том, что довольно сложно понять, когда происходят межэтнические отношения, а когда они не происходят. Тот момент, когда представители двух этнических категорий дерутся из-за коровы, — это межэтнические взаимодействия и взаимодействия между двумя народами или нет? А в тот момент, когда они сидят и пьют чай?

Третья проблема — это проблема преемственности. Существовали ли французы в XII, XVI веках? И если они существовали, то можем ли мы считать их теми же самыми французами, которые ходят по Елисейским полям сегодня?

В середине XX века этих противоречий накопилось много. Более того, они по-своему стали очевидны в разных областях. Постепенно становилось понятно, что изучать племена непродуктивно, поскольку одни племена находятся во взаимодействии с другими. Послевоенные годы — это период, когда конструктивистское понимание этничности плотно оседает в социальных науках — социологии и антропологии. Создание конструктивистской парадигмы в исследованиях этничности связано с именем Фредрика Барта и исследователями Манчестерской школы антропологии вокруг Макса Глакманна. Если говорить о начале XXI века — а это также момент появления важных для парадигмы текстов, — следует отметить таких исследователей, как Роджерс Брубейкер, а также Андреас Виммер.

В России эссенциалистское понимание этничности еще более укоренено, чем в зарубежной академии. В 1960–1970-е годы на советском материале и в советской академии была создана советская теория этноса, которая среди прочих теорий этничности является наиболее эссенциалистской. Прежде всего она связана с именем Юлиана Бромлея. Основной ее постулат состоит в том, что существует вневременная сущность, которая называется этнос. Она проявляет себя в разных общественно-экономических формациях. На тот момент царил марксизм, ленинизм и исторический материализм. И этнос — это вневременная сущность, которая по-разному проявляет себя в рамках различных формаций.

В родоплеменной формации этнос — это племя, в феодальной формации — народность, а в капиталистической формации — нация. При социализме нации тоже есть, и они отличаются от капиталистических. Но чем они различаются, кроме того, что «наверное, они лучше», — ответа нет. Более того, теоретики этноса не дают строгого определения этому понятию: в их определениях много логических противоречий. Тем не менее слово «этнос» постоянно употребляется в академии и среди людей, которые занимаются этническими явлениями, и среди людей, которые профессионализируются в смежных областях.

Но оставим эссенциалистов наедине со своими логическими неувязками и поговорим о том, каким образом можно исследовать этничность в рамках конструктивистской парадигмы. Конечно, в исследованиях этничности лучше всего работают качественные методы: неформализованные или полуформализованные интервью и наблюдения.

Йоргос Анагносту в 2009 году выпустил книгу о конструировании греческости через музеи в Америке. Так, в начале XX века греки очень любили фотографироваться с выпивкой и пистолетами: они думали, что таким образом становятся более белыми, потому что выпивка и пистолеты — это атрибуты белых в тогдашней Америке. В XXI веке на острове Эллис в Нью-Йорке, где расположен музей миграции, греческая диаспора устроила большой скандал и попросила убрать эту фотографию, потому что она дискредитирует греков в Америке, которые на самом деле не являются хулиганами. Анагносту исследовал это через многочисленные тексты: через описания музейных экспонатов, через биографии, через интервью. И весь этот корпус материалов стал основой для тех выводов, которые он делает.

Количественные исследования даются в конструктивистской парадигме с гораздо большим трудом. В рамках одного из наших опросов мы задавали вопрос следующим образом: каким словом можно обозначить вашу этническую принадлежность? Некоторые поняли нас, некоторые честно написали, что не поняли. А некоторые ответили так: «стремление», или «виноградная лоза», или «восточность». В какой-то момент мы все-таки выработали довольно четкую и непротиворечивую рамку для качественного исследования этничности на определенной территории. Сообразуясь с заветами Андреаса Виммера, мы максимально деэтнизировали дизайн, и объектом исследований стали некоторые территории, на которых наша задача состояла в том, чтобы описать этничность.

Нужно обращать внимание на четыре типа явлений. Первое — категория в разговорах между людьми или в разговорах информантов и исследователей. Второе — атрибуты этих категорий, то есть некоторые свойства, которые связываются с этими категориями: качества, стереотипы, предметы, элементы территорий. Третье — норма, каким образом надо себя вести в отношении представителей тех или иных категорий. Четвертое — это практики, каким образом происходит взаимодействие между представителями разных категорий и между людьми в связи с этими этническими категориями. В тот момент, когда ты можешь в полной мере описать все это во взаимодействии на определенной территории, ты описал этничность на определенной территории.

В 2016 году мы со студентами ездили в Армению и изучали там этничность в связи с миграционными процессами на озере Севан. В частности, изучали одно село, в котором этничность проявлялась в качестве шутливых отношений (в антропологии есть концепт joking relations). Колхоз, расформированный на данный момент, появился в 1920-е годы. Его основали спасавшиеся от геноцида беженцы из Турции, прежде всего из сел Хов и Сыг, но некоторая часть поселенцев происходила из города Ван. Ховецы и сыгецы, выходцы из соответствующих сел, последние сто лет рассказывают друг про друга одну и ту же историю. Когда они только поселились, они пошли на озеро рубить камыш. Если ховецы несли камыш вертикально, то сыгецы несли камыш горизонтально на плечах. Подул ветер, раскрутил их, и они улетели. До сих пор, когда кто-то не приходит на встречу, они говорят: «Ага, значит, его ветер унес». Ховецы рассказывают эту историю про жителей села Сыг, и, наоборот, сыгецы про жителей села Хов. Есть история про горожан, жителей города Ван, поэтому их атрибут — это скаредность: идут двое с женами, один другого встречает, говорит «барев», что по-армянски значит «привет»; другой отвечает «хазар барев», что значит «тысяча приветов». Жена его отводит в сторонку и говорит: «Ты что, с ума сошел? Какая тысяча? Максимум сто».

Но на этой территории не все так весело с этничностью. В соседнем селе живут армяне, беженцы из Азербайджана, их называют «пахстакан». Местные армяне считают, что армяне, которые бежали из Азербайджана от войны, обазербайджанились. И поэтому нормой в отношении них является сухое, невовлеченное общение. И так оно и происходит: особой коммуникации между двумя селами нет.

Есть гипотеза, что в селах, в которых есть интенсивная миграция в Россию, отношение к категории азербайджанцев лучше, чем в селах, в которых интенсивной миграции нет. Это связано с тем, что в России армяне активнее общаются с азербайджанцами, меняют свои отношения. Новые отношения в качестве социального перевода — есть такой концепт social remittance — возвращаются в это село и таким образом меняют отношение к соответствующей категории. Изучая такие явления, мы изучаем этничность на определенной территории.

Резюмируя, хочу рассказать о проблемах, с которыми сталкивается область. Этничность в конструктивистском понимании умеет деконструировать, рассказывать, каким образом происходит конструирование этничности, как разные акторы вменяют характеристики другим акторам и каким образом в результате этого складываются целые нации или появляются разные представления. Проблема в том, что есть очень редкие исследования, в которых, как в наших исследованиях, происходит четкое и понятное эмпирическое описание этничности в тех или иных контекстах. А перед тем как что-то объяснить, надо что-то описать. В этом смысле в исследованиях этничности хорошей дескрипции, к сожалению, на данный момент маловато.

Вторая проблема — это проблема языка. Эссенциалистский язык чудовищно простой и более понятный для обывателя, чем конструктивистский. Как по-эссенциалистски сказать, что происходит конфликт? «Русские подрались с чеченцами». Как то же самое сказать по-конструктивистски? «Люди, идентифицирующие себя и идентифицируемые в качестве русских, подрались с людьми, идентифицирующими себя и идентифицируемыми в качестве чеченцев». И дальше ясно, какое описание выиграет, когда они войдут в конфликт, — первое, потому что оно проще. Второе ближе к реальности, но проигрывает из-за сложности.

Наконец, до настоящего момента в конструктивистской парадигме не было хорошего определения этничности. Это связано с тем, что этничность — вписанное в социальные отношения культурное различение. Сегодня нет ответа на вопрос, что здесь понимается под культурой и какое именно культурное различение или культурное противопоставление является этническим, а какое нет. Более того, разные элементы культуры используются, чтобы противопоставлять, и связаны с этничностью. Нет одного единственного элемента, который бы всегда использовался для противопоставления. В такой ситуации этничность как явление как будто все время ускользает. Возможно, определение можно дать, изучая нейрофизиологические реакции в мозге, которые и позволяют отделить этнические явления от неэтнических. Тем не менее это вопрос полемический.

Решение проблемы будет состоять в том, чтобы сказать, что этничность неопределима, или признать этничность мифом и отказаться от ее исследования в принципе, обратившись к исследованию иных феноменов.